Один из потешных полков петра 1. Потешные полки

Последнее слово «Искровской» тактики или потешные выборы, как новые побудительные мотивы для восстания Мы уже неоднократно говорили о несостоятельности искровской тактики в «думской» кампании. Несостоятельны обе основные черты этой тактики: и стремление поддерживать

Армия Петра 1 - регулярная армия, созданная российским императором Петром I на основе начавших появляться в России ещё в период царствования его отца т. н. полков иноземного строя , с учётом новейших европейских достижений в этой области. Заменила нерегулярные поместные войска, являвшиеся феодальным пережитком, и стрелецкие части, выступившие против Петра I в период борьбы за власть и затем репрессированные им. Комплектовалась армия на основе рекрутской повинности (также до середины XVIII века сохранялась обязательная служба дворян).

Российская армия до Петра

Русское государство XVII века было в состоянии выставить в поле более 200 тысяч человек. Но эта громадная по тем временам армия была очень неоднородна по своему составу и обучению. В основном она состояла из ополчения служилых людей, которые жили на предоставленной им государством «для службы» земле. По призыву правительства они должны были идти в поход на конях и с вооружением, которое соответствовало по особой росписи количеству земли, дававшемуся служилому человеку.

Ядро московского войска являлось собственно ополчением и совершенно не походило на регулярную армию. Это было наследственное войско. Сын служилого человека должен был стать с возрастом служилым человеком. Каждый ратник шёл в поход и содержал себя в войске на свои собственные средства; никакой учебной выправки и однообразного вооружения у этого войска не было.

C XVII века служилые люди были поселены особенно густо на тех окраинах государства, которым в то время особенно угрожали враги - крымские татары и Речь Посполитая, то есть служилые люди жили больше по южной и западной границе государства. В XVII веке начинаются войны со Швецией, и особенное значение приобретает как раз менее густо населённая служилыми людьми северо-западная граница. Благодаря этому русское войско не могло достаточно быстро сосредоточиться здесь и потому часто терпело поражения.

Все эти недостатки в устройстве своего войска московское правительство осознавало. Ещё в первые времена Русского государства в подмогу конному служилому ополчению правительство стало заводить отряды постоянно служившей и обучавшейся своему делу пехоты и артиллерии, - это были полки стрельцов и отряды пушкарей и затинщиков. Устройство стрелецкого войска было, однако, таково, что и стрельцы, проживая в мирное время по своим слободам и занимаясь ремёслами и мелкой торговлей, больше походили на поселённое ополчение, чем на регулярное войско. К тому же обучение этого войска было поставлено очень слабо с военной точки зрения. При встречах с лучше обученными регулярными войсками шведов, русские, если не подавляли численностью, вынуждены были отступать.

Московское правительство уже со времён Василия III начало нанимать на службу целые отряды иноземной пехоты. Сначала эти отряды играли только роль почётного конвоя при государе, но со времён Смуты отряды наёмных служилых иноземцев начали входить в русское войско. Правительство царя Михаила в 1631 году, ожидая войны с Польшей, отправило в Швецию полковника Александра Лесли для найма 5000 солдат-пехотинцев.

Однако, как случилось в 1634 году в русско-польской войне под Смоленском, был возможен переход иностранных наёмников на сторону неприятеля. Поэтому было создано несколько пеших и конных полков, в том числе из беспоместных и малопоместных служилых людей, которые был обучены иностранными офицерами. К концу царствования Фёдора Алексеевича насчитывалось уже 63 полка такого войска численностью в 90 тысяч человек.

Вместе с устройством полков иноземного строя было намечено и изменение устройства армии Русского государства, согласно «новым в деле ратном вымыслам» , для чего при царе Фёдоре Алексеевиче была составлена в 1681 году комиссия из выборных от всех служилых чинов под председательством князя В. В. Голицына.

Введение войск иноземного строя изменило состав армии: она перестала быть сословной в своей основе. В солдатские полки нельзя было набирать одних только служилых людей - помещиков. От солдат требовалась постоянная служба и постоянное упражнение в военном деле, их нельзя было отпускать домой в мирное время и созывать только в военное. Поэтому солдат в иноземные полки стали набирать тем же способом, как впоследствии рекрутов.

Преобразования Петра в военном деле

Таким образом, Пётр от своих предшественников унаследовал армию, если и не удовлетворяющую всем требованиям тогдашней военной науки, то уже приспособленную для дальнейшего переустройства ввиду новых требований. В Москве находились два «выборных» полка (Бутырский и Лефортовский), которые возглавляли учителя Петра в военном деле: П. Гордон и Ф. Лефорт.

В своих «потешных» сёлах Пётр устроил два новых полка - Преображенский и Семёновский - полностью по иноземному образцу. К 1692 году эти полки были окончательно сформированы и обучены. Во главе Преображенского стоял полковник Юрий фон Менгден, а полковником Семёновского был назначен Иван Чамберс,«родом москвич шкотской породы» .

Кожуховские манёвры (1694) показали Петру преимущество полков «иноземного» строя перед стрельцами. Азовские походы, в котором, наряду со стрелецким войском и иррегулярной конницей, участвовали четыре регулярных полка (Преображенский, Семёновский, Лефортовский и Бутырский полк), окончательно убедили Петра в малой пригодности войск старой организации. Поэтому в 1698 году старое войско было распущено, кроме 4 старых полков (их общая численность составила 28 тыс. человек), которые стали основой новой армии:

• Первомосковский полк (Лефортовский)
• Бутырский полк
• Преображенский полк
• Семеновский полк.

Готовясь к войне со Швецией, Пётр велел в 1699 году произвести общий рекрутский набор и начать обучение новобранцев по образцу, заведённому у преображенцев и семёновцев. Одновременно было набрано большое количество иноземных офицеров. Этот первый рекрутский набор дал 25 новых пехотных полков и 2 кавалерийских -драгунских. Вся новонабранная армия численностью 35-40 тысяч человек была разделена на три «генеральства» (дивизии): А. М. Головина, А. А. Вейде и князя А. И. Репнина.

Войну предполагалось начать с осады Нарвы, поэтому основное внимание уделялось организации пехоты. Операции полевой армии должна была обеспечивать поместная конница (из «новой» кавалерии успели сформировать только два драгунских полка). На создание всей необходимой военной структуры просто не хватало времени. Про нетерпеливость царя легенды ходили, ему не терпелось вступить в войну и в деле проверить свою армию. Управление, службу боевого обеспечения, крепкий обустроенный тыл ещё предстояло создать.

К началу Северной войны умерли учителя Петра генералы П. Гордон и Ф. Лефорт, а также генералиссимус А. С. Шеин, поэтому новая армия была вверена Ф. А. Головину, получившему чин генерал-фельдмаршала. Однако доверить прекрасному администратору, но не военачальнику свою армию в реальном бою против шведов Пётр не решился. Накануне битвы при Нарве он вместе с Ф. А. Головиным покинули русскую армию, а главное командование было вверено саксонскому фельдмаршалугерцогу де Круа.

Поражение при Нарве показало, что всё нужно было начинать фактически сначала. Обращение шведского короля Карла XII против саксонского курфюрста и польского короля Августа II дало время Петру для проведения нужных преобразований. Кампании 1701–04 годов в Ингерманландии и Лифляндии позволили дать боевой опыт формирующимся русским частям. Общие военно-административные распоряжения Пётр I возложил на боярина Т. Н. Стрешнева.

В 1705 году Пётр I ввёл регулярный рекрутский набор. В том же году, несмотря на многие возражения, Пётр ввёл раздельное командование пехотой и конницей: пехоту возглавил генерал-фельдмаршал-лейтенант Г. Б. Огильви, конницу - генерал-фельдмаршал Б. П. Шереметев (таким образом прекратило своё существование понятиеБольшого полка). Г. Б. Огильви ввёл бригады 4-хполкового состава и дивизии по 2–3 бригады. Осенью 1706 года Г. Б. Огильви перешёл на службу саксонского курфюрста; после этого русскую пехоту возглавил Б. П. Шереметев, а конницу - князь А. Д. Меншиков.

К началу похода Карла XII против России (лето 1708 года) пехота полевой русской армии состояла из 32 пехотных полков, 4 гренадерских полков и 2 гвардейских полков (всего 57 000 человек). Русская конница в 1709 году состояла из 3 конногренадерских, 30 драгунских полков и трёх отдельных эскадронов (Меншикова Генеральный, Козловский и Домашний Б. П. Шереметева). В состав русской армии также входили гарнизонные пехотные полки и части ландмилиции. Кроме того, стрелецкие полки просуществовали до второй половины XVIII века: в 1708 году их было 14 в 1713-м - не менее 4-х.

В итоге за время Северной войны 1700-1721 годов была создана новая русская армия, построенная на рекрутской повинности. Она стала постоянной и регулярной, в ней без различия сословия обязаны были служить все люди Русского государства (кроме жителей части национальных окраин). Одновременно с созданием самой армии вырабатывалось и управление этой военной силой страны, создавались учреждения, ведавшие хозяйством войска, боевой подготовкой солдат и офицеров, обмундированием и снаряжением. К концу царствования Петра эти функции были переданы Военной коллегии с подчинёнными ей ведомствами, во главе которых стояли:генерал-провиантмейстер, генерал-кригскомиссар (главный военный судья), генерал-фельдцейхмейстер (начальник артиллерии, инженеров и сапёрной части) игенералитет (генеральный штаб).

Пехотный полк при Петре I

Пехотный полк петровских времён состоял из двух батальонов, за некоторым исключением: Преображенский лейб-гвардии полк имел в своём составе 4 батальона,Семёновский лейб-гвардии полк, а также Ингерманландский и Киевский пехотные полки - по три.

Каждый батальон имел по четыре роты, роты делились на четыре плутонга. Во главе роты стоял капитан. Он должен был «воспитывать» свою роту в военном отношении и для этого все «воинские порядки благоразуметь» . Кроме командира в роте полагалось ещё три офицера - поручик, подпоручик и прапорщик. поручик был помощником ротного командира и должен был обо всём «во все дни подробно рапортовать» последнему. Подпоручик помогал поручику, прапорщик же обязан был нести в строю знамя; кроме того он должен был «по вся дни посещать немощных» и ходатайствовать за нижних чинов «егда они в наказание впадут» .

Среди начальников из низших чинов первое место занимали в роте два сержанта, которым было «очень много дела в роте»; подпрапорщик имел своей задачей заменять при знамени прапорщика, каптенармус заведовал оружием и амуницией, капралы командовали плутонгами.

Во главе полка стоял полковник; по уставу, он должен «как капитан в своей роте, такое же и ещё боле у своего полку первое почтение иметь». Подполковник помогал командиру полка, премьер-майор командовал одним батальоном, секунд-майор - другим; причём первый майор считался старше секунд-майора и имел кроме командования, обязанность заботиться, «в добром ли состоянии обретается полк как в числе солдат, так в их оружии, амуниции и мундире».

Конница

Разнообразную конницу начала правления Петра (рейтар, копейщиков, гусар) в армии Петра заменили драгунские полки.

Драгунский (конно-гренадерский) полк состоял из 5-ти эскадронов (по 2 роты в каждом) и насчитывал 1200 человек. В драгунском полку 9 рот были фузилёрными и однагренадёрская. Отдельный эскадрон состоял из 5-ти рот (600 человек). По штатам 1711 года в полку значилось штаб- и обер-офицеров - 38 человек, унтер-офицеров - 80 человек, рядовых - 920 человек, нестроевых - 290 человек. В роте состояло 3 обер-офицера, унтер-офицеров - 8, рядовых драгун - 92.

Артиллерия

Артиллерия петровских времён состояла из 12-, 8-, 6- и 3-фунтовых орудий (фунт равен чугунному ядру с диаметром в 2 английских дюйма (5,08 см); весовой фунт превышается при этом в 20 золотников (85,32 кг), однопудовых и полупудовых гаубиц, пудовых и 6-пудовых мортир (пуд равен 16,38 кг). Это была неудобная для транспортировки артиллерия: 12-фунтовая пушка, например, весила с лафетом и передком 150 пудов, везли её 15 лошадей. Трёхфунтовые орудия составляли полковую артиллерию; сначала таких пушек полагалось две на батальон, а с 1723 года ограничивались двумя на полк. Эти полковые пушки весили около 28 пудов (459 кг). Дальнобойность орудий тех времён была очень незначительная - около 150 сажен (320 м) в среднем - и зависела от калибра орудия.

Из пушкарей и гранатчиков прежних времён Пётр приказал сформировать в 1700 году особый артиллерийский полк, для подготовки же артиллеристов был учреждены школы: инженерная и навигационная в Москве и инженерная в Санкт-Петербурге. Оружейные заводы на Охте и в Туле, организованные Петром, производили для армии артиллерию и ружья.

Гарнизонные войска

Гарнизонные войска в русской императорской армии предназначались для несения гарнизонной службы в городах и крепостях в военное время. Созданы Петром I в1702 году из городовых стрельцов, солдат, рейтаров и других. В 1720 году гарнизонные войска состояли из 80-ти пехотных и 4-х драгунских полков. Во 2-й половине XIX века преобразованы в местные войска (гарнизонная артиллерия - в крепостную артиллерию).

Вооружение и обмундирование

Вооружение каждого солдата состояла из шпаги с портупеей и фузеи. Фузея - ружьё, весившее около 14 фунтов; его пуля весила 8 золотников; замок фузеи был кремневый; на фузею насаживался в нужных случаях багинет - пяти- или восьмивершковый трёхгранный штык. Патроны помещались в кожаных сумках, прикреплённых к перевязи, к которой привязывалась ещё роговая натруска с порохом. Каптенармусы и сержанты вместо фузеи были вооружены алебардами - топорами на трёхаршинном древке.

Одна из рот в каждом полку называлась гренадерской, и особенностью её вооружения были фитильные бомбочки, хранившиейся у гренадера в особой сумке; фузеи гренадера были немного легче и солдаты при бросании бомбы могли свои фузеи на ремне закладывать за спину. Нижние чины артиллерии были вооружены шпагами,пистолетами и некоторые - ещё особой «мортирцей». Эти «мортирцы» были чем-то средним между фузеей и маленькой пушкой, прикреплённой к фузейному ложу с фузейным замком; при стрельбе из мортирец их приходилось поддерживать особой алебардой; длина мортирцы равнялась 13 вершкам, стреляла же она бомбочкой, равнявшейся фунтовому ядру. Каждому солдату полагался ранец для носки вещей. Драгуны для пешего боя были вооружены фузеей, а для конного - палашом и пистолетом.

С 1700 года обмундирование солдата состояло из небольшой приплюснутой поярковой треуголки, кафтана, епанчи, камзол и штанов. Шляпа была чёрного цвета, края полей были обшиты тесьмой, и с левой стороны прикреплялась медная пуговица. При выслушивании приказаний от старших младшие снимали шляпу и держали её слева подмышкой. Волосы носили солдаты и офицеры длинные до плеча и в парадных случаях пудрили их мукой.

Кафтаны у пехотинцев были из зелёного сукна, а у драгун - из синего, однобортные, без воротника, с красными обшлагами. Мерой кафтан был до колен и снабжался медными пуговицами; епанча для кавалерии и пехоты строилась из красного сукна и имела два воротника: это была узкая накидка, доходившая до колен и плохо защищавшая от дождя и снега; сапоги - длинные, с лёгкими раструбами - носили только в караулах и при походе, а обыкновенной обувью являлись чулки и тупоносые смазные башками с медной пряжкой; чулки у армейских солдат были зелёного цвета, а у преображенцев и семёновцев после нарвского поражения - красные, по преданию, в память того дня, когда бывшие «потешные» полки не дрогнули, при всеобщей «конфузии» под натиском Карла XII.

Гренадеры гвардии отличались от фузелёров только головным убором: вместо треугольной шляпы они носили кожаные каски со страусовым пером. Покрой офицерского мундира был тот же, что и у солдат, только обшитый по краям и по борту золотым галуном, пуговицы были тоже золоченые, галстук, вместо чёрного суконного, как у солдат, был белый полотняный. К шляпе прикреплялся плюмаж из белых и красных перьев. При парадной форме офицеры должны были иметь на головах пудреные парики. От рядового отличал офицера ещё бело-сине-красный шарф с серебряными, а у штаб-офицера - с золотыми кистями, который носили высоко на груди, у воротника. Вооружены офицеры были шпагой и в строю имели ещё протазан, или, по-тогдашнему, «партазан» - род копья на трёхаршинном древке. Гренадерские офицеры имели вместо протазана лёгкую фузею на золотом ремне.

К концу царствования Петра регулярная армия насчитывала в своих рядах более 200 тысяч солдат всех родов войск и свыше 100 тысяч нерегулярной казачьей конницыи калмыцкой кавалерии. Для 13 млн населения петровской России это было тяжёлое бремя - содержать и кормить такое многочисленное войско. По смете, составленной в 1710 году, на содержание полевой армии, гарнизонов и флота, на артиллерию и другие военные расходы шло немногим более трёх миллионов рублей, тогда как на остальные нужды казна тратила только 800 тысяч с небольшим: войско поглощало 78 % всего бюджета расходов.

Для разрешения вопроса финансирования армии Пётр велел указом от 26 ноября 1718 года сосчитать количество податного населения России, всем землевладельцам, светским и церковным, было приказано дать точные сведения, сколько у них по деревням живёт душ мужского пола, включая стариков и младенцев. Сведения потом проверили особые ревизоры. Затем точно определили количество солдат в армии и вычислили, по сколько душ, насчитанных по переписи, приходится на каждого солдата. Затем вычислили, сколько стоит в год полное содержание солдата. Тогда стало ясно, каким налогом следует обложить каждую платящую подати душу, чтобы покрыть все расходы по содержанию армии. По этому расчёту на каждую податную душу пришлось: 74 копейки на владельческих (крепостных) крестьян, 1 рубль 14 копеек на государственных крестьян и однодворцев; 1 рубль 20 копеек на мещан.

Указами 10 января и 5 февраля 1722 года Пётр изложил Сенату и самый способ прокормления и содержания армии, предлагал произвести «раскладку войска на землю». Полки военные и пешие должны были содержать их. В новозавоёванных областях - Ингрии, Карелии, Лифляндии и Эстляндии - не было произведено переписи, и сюда должны были назначаться на постой полки, прокорм которых был возложен на отдельные провинции, не нуждавшиеся в постоянной военной охране.

В Военной коллегии составили роспись полков по местностям, а для самого расквартирования командировали 5 генералов, 1 бригадира и 4 полковников - по одному в каждую губернию. Получив от Сената для раскладки, и из Военной коллегии - список полков, которые в данной местности предстояло расположить, посланный штаб-офицер, прибыв в свой округ, должен был созвать местное дворянство, объявив ему правила раскладки и пригласить к содействию раскладчикам. Полки размещались так: на каждую роту отводился сельский округ с таким количеством населения, чтобы на каждого пехотинца приходилось 35 душ, а на конного - 50 душ мужского населения. Инструкция предписывала раскладчику настаивать на расселении полков особыми слободами, чтобы не расставлять их по крестьянским дворам и тем не вызвать ссоры крестьян с постоялыми. С этой целью раскладчики должны были уговаривать дворян построить избы, по одной для каждого унтер-офицера и по одной для каждых двух солдат. Каждая слобода должна была вместить в себе не менее капральства и находиться в таком расстоянии от другой, чтобы конная рота была размещена на протяжении не далее 10 вёрст, а пешая - не далее 5 вёрст, конный полк - на протяжении 100, а пеший - 50 вёрст. В середине ротного округа предписывалось дворянству построить ротный двор с двумя избами для обер-офицеров роты и с одной для низших служителей; в центре расположения полка дворяне обязывались выстроить двор для полкового штаба с 8 избами, госпиталем и сараем.

Расположив роту, раскладчик передавал ротному командиру список деревень, по которым рота размещена, с обозначением числа дворов и занесённого в перечень количества душ в каждой; другой такой же список раскладчик вручал помещикам тех деревень. Точно так же он составлял список селений, по которым размещался целый полк, и передавал его полковому командиру. Дворяне каждой провинции должны были сообща заботиться о содержании размещённых в их местности полков и для этого избрать из своей среды особого комиссара, на которого и возлагалось заботиться о своевременном сборе денег на содержание полков, поселённых в данной местности, и вообще быть ответственным перед дворянством приказчиком и посредником сословия в сношениях с военной властью. С 1723 года этим выборнымземским комиссарам предоставляется исключительное право сбора подушной подати и недоимок.

Полк, поселённый на данной местности, не только жил за счёт населения, содержавшего его, но и должен был, по замыслу Петра, сделаться орудием местного управления: кроме строевых учений на полк возлагалось множество чисто полицейских обязанностей. Полковник с офицерами обязаны были преследовать воров и разбойников в своём дистрикте, то есть месте расположения полка, удерживать крестьян своего округа от побегов, ловить бежавших, наблюдать за беглыми, приходящими в дистрикт со стороны, искоренять корчемство и контрабанду, помогать лесным надсмотрщикам в преследовании незаконных лесных вырубок, посылать с чиновниками, которые командируются в провинции от воевод, своих людей, чтобы эти люди не позволяли чиновникам разорять уездным обывателей, а чиновникам помогали справляться со своевольством обывателей.

По инструкции, полковое начальство должно было сельское население уезда «от всяких налогов и обид охранять». В. О. Ключевский пишет по этому поводу:

Обязанное следить за плательщиками подушной подати, кормящей полк, полковое начальство производило этот надзор самым неудобным для обывателя способом: крестьянин, если хотел уйти на работу в другой дистрикт, должен был получить отпускное письмо от землевладельца или приходского священника. С этим письмом он шёл на полковой двор, где это отпускное письмо регистрировал в книге земский комиссар. Вместо письма крестьянину выдавался особый билет за подписью и печатью полковника.

Предположенные отдельные солдатские слободы нигде выстроены не были, а начатые не были закончены, и солдаты размещались по обывательским дворам. В одном указе 1727 года, вводившем некоторые изменения в сборе подушной подати, правительство само признало весь вред от такого размещения солдат, оно признало, что«бедные российские крестьяне разоряются и бегают не только от хлебного недорода и подушной подати, но и от несогласия у офицеров с земскими правителями, а у солдат с мужиками» . Драки у солдат с мужиками были постоянные.

Наиболее тяжёлым бремя военного постоя становилось в периоды сбора подушной подати, которую собирали земские комиссары с прикомандированными к ним «для аншталту», то есть для порядка, военными командами с офицером во главе. Подать вносилась обыкновенно по третям, и три раза в год земские комиссары с воинскими людьми объезжали сёла и деревни, производя сборы, взимая штрафы с неплательщиков, распродавая добро неимущих, кормясь за счёт местного населения. «Каждый объезд продолжался два месяца: шесть месяцев в году сёла и деревни жили в паническом страхе под гнётом или в ожидании вооружённых сборщиков. Мужикам бедным страшен один въезд и проезд офицеров и солдат, комиссаров и прочих командиров; крестьянских пожитков в платеже податей недостаёт, и крестьяне не только скот и пожитки продают, но и детей закладывают, а иные и врознь бегут; командиры, часто пременяемые, такого разорения не чувствуют; никто из них ни о чём больше не думает, как только о том, чтобы взять у крестьянина последнее в подать и этим выслуживаться», - гласит мнение Меншикова и других высоких чинов, представленное в Верховный Тайный Совет в 1726 году. Сенат в 1725 году указывал, что «платежом подушных денег земские комиссары и офицеры так притесняют, что крестьяне не только пожитки и скот распродавать принуждены, но многие и в земле посеянный хлеб за бесценок отдают и оттого необходимо принуждены бегать за чужие границы» .

Бегство крестьян достигло огромных размеров: в Казанской губернии в местности расселения одного пехотного полка менее чем через два года такого военно-финансового хозяйствования полк не досчитывал в своём дистрикте 13 тысяч душ, что составляло больше половины ревизских душ, обязанных их содержать.

Производство в чины и обучение

Производство в чины в петровской армии происходило в порядке строгой постепенности. Каждая новая вакансия замещалась по выбору офицеров полка; в чин до капитана утверждал командир «генеральства», то есть корпуса - генерал-аншеф, а до полковника - фельдмаршал. Патенты на все чины до 1724 года выдавались за подписью самого государя. Производство в полковничьи и генеральские чины зависело от государя. Чтобы родовые связи, покровительство, приязнь и дружба не проводили в среду офицерства людей, не знакомых с военным делом, Пётр указом 1714 года постановил: «Так как многие производят сродников своих и друзей в офицеры из молодых, которые с фундамента солдатского дела не знают, ибо не служили в низких чинах, а некоторые служили только для вида по нескольку недель или месяцев, поэтому таким требуется ведомость, сколько таких чинов есть с 1709 года, а впредь сказать указ, чтоб и дворянских пород и иных со стороны отнюдь не писать, которые не служили солдатами в гвардии». Списки производимых в чины лиц Пётр часто просматривал сам.

В 1717 году Пётр разжаловал подполковника Мякишева «в Преображенский полк в бомбардирскую роту в солдаты для того, что он тот чин достал происком, а не службой».

Царь следил, чтобы дворяне, поступившие солдатами в гвардейские полки, проходили в них известное военное образование, «приличное офицерству».

В особых полковых школах дворянские недоросли (до 15-летнего возраста) проходили арифметику, геометрию, артиллерию, фортификацию, иностранные языки. Обучение офицера не прекращалось и после поступления на службу.

В Преображенском полку Пётр требовал, чтобы офицеры знали «инженерство». Для этого в 1721 году при полку была учреждена особая школа.

Сделав гвардейские полки как бы школами для изучения всего, что «доброму офицеру ведать надлежит», продолжалась и практика обучения за границей.

В 1716 году был издан Воинский устав, строго определявший права и обязанности военных их службу.

Результаты петровских преобразований в армии

В результате петровских преобразований Россия получила постоянную, регулярную, централизованно снабжаемую современную армию, которая впоследствии на протяжении более чем столетия (до Крымской войны) успешно воевала в том числе и с армиями ведущих европейских держав (Семилетняя война, Отечественная война 1812 года). Также новая армия послужила средством, позволившим России переломить ход борьбы с Османской империей, получить выход к Чёрному морю и распространить своё влияние на Балканах и в Закавказье. Однако, преобразование армии было частью общего курса на абсолютизацию власти монарха и ущемление в правах самых различных социальных слоёв российского общества. В частности, несмотря на упразднение поместной системы, с дворян не была снята обязанность службы, а функционирование промышленности, необходимой для технического оснащения армии, обеспечивалось путём использования крепостного труда наряду с вольнонаёмным.

Негативного о небольшом «потешном» гарнизоне написано куда больше, чем объективного. Долгое время культивировался односторонний миф о том, что создание гатчинских войск - это следствие подражания Павла прусской армии короля Фридриха, но при этом умалчивалось о постоянном желании Павла походить на своего великого прадеда Петра I. При сравнении «потешных» войск Петра I и Павла всегда подчеркивался различный уровень решаемых ими задач. Полки Петра сыграли решающую роль в борьбе за власть с царевной Софьей, подавили стрелецкий бунт и дали начало первым гвардейским полкам, а павловские батальоны, якобы, существовали только для муштры и парада. Это представление противоречит исторической справедливости.

Желание Екатерины II передать императорский трон своему внуку Александру - в обход Павла - не было секретом: впервые такую идею императрица высказала в 1787 году. В письме от 14 августа 1792 г. к французскому философу Гримму она писала: «Сперва мой Александр женится, а там, со временем, и будет коронован со всевозможными церемониями, торжествами и народными празднествами». В 1793 году после женитьбы Александра слухи возобновились. Через год Екатерина обратилась в Совет с предложением лишить сына престола, ссылаясь на его нрав и неспособность, однако возражения некоторых членов Совета не позволили ей осуществить свой план. Но только на время. М.А. Фонвизин писал в воспоминаниях, что подписанный приказ об отстранении Павла и возведении на престол его сына хранился у канцлера Безбородко, - канцлер должен был опубликовать его 26 ноября 1796 года.

Рост численности гатчинских войск и превращение Гатчины в крепость происходили по мере распространения слухов о лишении Павла права наследования. Гатчинские войска Павел содержал на собственные средства (30000 рублей в год из всех источников поступления), которых постоянно не хватало: только один из его долгов артиллерийской казне к 1795 году исчислялся суммой в 60000 рублей. Доходы гатчинских офицеров представляли собой скромное жалованье, получаемое от Павла. Склонность Павла к прусской военной форме, за которую его постоянно критиковали все, начиная с Суворова, во многом можно объяснить нехваткой средств и постоянной экономией. Стоимость одного только (а иметь надо было несколько) русского гвардейского мундира составляла не менее 120-и рублей, а мундир гатчинского гвардейца, сделанный из недорогого темно-зеленого сукна, стоил не более 22-х рублей.

Какова дальнейшая судьба гатчинских войск после вывода их из Гатчины? Утром 5 ноября 1796 года у Екатерины II случился апоплексический удар. В этот же день Павел прибыл в Зимний дворец, который стал заполняться гатчинскими офицерами, прибывавшими вслед за Павлом, во главе с А.А. Аракчеевым. Сразу же встал вопрос о смене прежней и усилении новой дворцовой охраны. К счастью для Павла, Екатерина была парализована - не могла говорить и отдавать устные приказы. 6 ноября вечером Екатерина скончалась, и Павел стал императором. Произошло и переименование гатчинских войск: теперь они - Собственные Его Императорского Величества Гатчинские войска. К этому моменту в состав Гатчинских войск входило: 6 батальонов пехоты, егерская рота, жандармский полк, драгунский полк, гусарский полк, казачий эскадрон, артиллерийский полк (всего 127 офицеров, исключая нового императора и его сыновей, и 2399 нижних чинов) и озерная флотилия.

7 ноября 1796 года казачий эскадрон гатчинских войск (учрежден в 1793 г., 4 офицера), Донская и Чугуевская придворные казачьи команды приказом Павла были соединены и составили половину лейб Гусарского Казачьего полка. Вторую половину нового полка составили гусарский полк гатчинских войск (учрежден в 1792 г., 8 офицеров) и лейб Гусарский эскадрон. Уже 14 ноября 1796 года новому полку были пожалованы права и преимущества Старой гвардии, а 27 января 1798 года полк был разделен на два самостоятельных полка - лейб-гвардии Казачий и лейб-гвардии Гусарский.

Последовавший приказ от 9 ноября 1796 г. завершил распределение гатчинских войск по существующим и новым гвардейским частям. В состав лейб-гвардии Преображенского полка поступили из Собственных Его Величества Гатчинских войск гренадерский батальон Его Императорского Величества № 1 (12 офицеров) и мушкетерский батальон полковника Аракчеева № 4 (11 офицеров); в состав лейб-гвардии Семеновского полка - мушкетерские батальоны Его Императорского Высочества Александра Павловича № 2 (12 офицеров) и майора Недоброева № 6 (11 офицеров); в состав лейб-гвардии Измайловского полка - гренадерский батальон Его Императорского Высочества Константина Павловича №3 (12 офицеров) и мушкетерский батальон майора Малютина №5(10 офицеров). Из егерских команд, состоящих при лейб-гвардии Семеновском и лейб-гвардии Измайловском полках, и егерской роты гатчинских войск (3 офицера) подполковника Рачинского был сформирован в городе Павловске лейб-гвардии Егерский батальон (с 1806 г. лейб-гвардии Егерский полк). Жандармский (15 офицеров) и драгунский (15 офицеров) полки гатчинских войск были распределены в лейб-гвардии Конный полк. Гатчинские артиллеристы (13 офицеров), команда пушкарей и бомбардирская рота лейб-гвардии Преображенского полка сформировали лейб-гвардии Артиллерийский батальон в составе трех пеших рот и одной конной. Полковник А.А. Аракчеев был произведён в генерал-майоры и назначен комендантом Санкт-Петербурга. В гвардии была установлена жёсткая дисциплина, существовавшая в гатчинских войсках, а в столице введен комендантский час, шлагбаумы, караулы и т.п.

«На сиё-то собственное войско... и полагал он всю надежду и потому поместил их в старинную гвардию и порядочно перемешал с нею; а чрез самое сие и подсёк он ей все крылья; ибо если б восхотелось ей что-нибудь дурное затеять, так, будучи перемешана с новыми сими войсками, не могла на то отважиться. А самое сие развязало вкупе государю руки к давно замышляемой им с гвардиею великой реформы», - писал современник - сочинитель А.Т. Болотов.

Отношение к вливанию гатчинских войск в гвардейской среде было различным. Для уже существовавших пехотных и кавалерийских гвардейских полков это стало досадным недоразумением в их полковой истории, а для вновь образованных (артиллерийского и егерского батальонов, казачьего и гусарского полков) вливание гатчинцев явилось проявлением монаршего расположения.

10 ноября 1796 года все войска из Гатчины и Павловска вступили в Петербург. По прибытии на площадь Зимнего дворца войска прошли церемониальным маршем перед императором, который сообщил им, что они поступают в гвардию. Портупей-прапорщики, подпрапорщики и штандарт-юнкера были произведены в офицеры, обер-офицеры сохранили свои чины, штаб-офицерам присваивалось звание полковников. Звание гвардейского офицера было выше на один чин (с 1731 по 1798гг.).

Ещё один современник Саблуков писал: «Новые пришельцы из гатчинского гарнизона были представлены нам. Но что это были за офицеры! Что за странные лица! Какие манеры! Легко представить впечатление, которое произвели эти грубые бурбоны на общество, состоявшее из офицеров, принадлежавших к лучшим семьям русского дворянства». Можно добавить, что будущий генерал Саблуков в 1796 году был только поручиком гвардии, а его отец был главой государственного казначейства: через него проходили миллионы рублей, отпускаемые на содержание екатерининских фаворитов, и только 10000 рублей от казны выделялись наследнику престола. Естественно, что Саблуков-старший был снят с должности одним из первых, - вряд ли мемуарам его сына можно полностью доверять.

После коронации Павла - 7-го апреля 1797 года - все гатчинские офицеры, переведенные в гвардию, снова были отмечены: на этот раз они получили имения.

Подводя итог вышеизложенному, можно сказать, что наличие гатчинских войск помогло Павлу мирным путем осуществить законное право наследования и на некоторое время обезопасить себя от заговора гвардии. Но, как часто бывает в истории, сделав свое дело, гатчинские войска перестали интересовать новоиспеченного императора.

Павел I жестко укреплял дисциплину в армии. В екатерининское время аресты, исключения из службы были единичными, - при Павле же военные подверглись небывалым репрессиям. В течение 1797-1800 годов семь фельдмаршалов, более трехсот генералов и более двух тысяч офицеров уволились сами или были уволены со службы. Гатчинские офицеры не стали исключением. В ночь с 11 на 12 марта 1801 года, в результате гвардейского заговора, император был убит. Но очень немногие из 127-и гатчинских офицеров к этому моменту оставались на действительной службе.

23 офицера были направлены в лейб-гвардии Преображенский полк, из них 16 (4 генерала, 5 полковников) были уволены по прошению или отставлены от службы. Служило только семеро: в самом полку - генерал-майоры В. Аристов и К. Коль (оба уволены в марте 1801 г.), полковники П. Григорьев и И. Лыщов (уволены в сентябре 1801 г.); в других полках - генерал-майор Н. Лавей-ко (Шеф Алексопольского Мушкетёрского полка, умер в 1808 г.), генерал-майор Н. Попов (комендант г. Риги, отставлен в мае 1801 г.), генерал-лейтенант О. Ротгоф (комендант г. Астрахани, уволен по болезни в 1815 г.).

Также 23 офицера были направлены в лейб-гвардии Семёновский полк: из них 9 (в том числе 3 генерала и 3 полковника) покинули службу к 1801 г., один умер. В самом Семеновском полку оставалось служить только трое. Б. Палицын - майор Тенгизского мушкетерского полка - погиб в сражении под Пултуском 14-го декабря 1806 года. Генерал-майор и Шеф Софийского мушкетерского полка И. Сукин был убит в сражении под Фридпандом 2-го июня 1807 года. Генерал-майоры И. Ферм (Шеф Новгородского мушкетерского полка) и И. Мамаев (Шеф Фанагорийского гренадерского полка) были уволены, соответственно, в ноябре 1802-го и в августе 1801 года. Генерал-лейтенант Е. Глазов уволен в июле 1801 г., генерал-лейтенант А. Певцов (Шеф Екатеринбургского мушкетерского полка) отставлен от службы в октябре 1808 года. Ещё три генерал-майора закончили службу позже, в том числе А. Ратков - командир гвардейской инвалидной бригады, имеющей прямое отношение к Гатчине.

В лейб-гвардии Измайловский полк было распределено 22 офицера, из них 11 (4 генерала, 2 полковника) были уволены до 1801 года. В самом полку оставалось 6 офицеров, в том числе и командир полка генерал-лейтенант П. Малютин, уволенный со службы по болезни в 1808 году. Шефом Белозерского мушкетерского полка являлся генерал-майор А. Седмерацкий (умер в 1807 г.). Петр Эссен впоследствии был возведён в графское достоинство и состоял в чине генерала от инфантерии (умер в 1840 г.). Павел Башуцкий также дослужился до генерала от инфантерии, был сенатором и членом генерал аудиториата.

Все три офицера из егерской гатчинской роты стали генералами. Генерал-лейтенант А. Рачинский состоял Шефом лейб-гвардии Егерского батальона до июня 1800 г., после чего перешел на гражданскую службу; генерал-майор И. Лехнер умер в январе 1801 г.; генерал-майор И. Миллер был шефом 7-го Егерского полка, в Отечественной войне 1812 г. командовал тульским ополчением, уволен по ранению в декабре 1813 года. В состав лейб-гвардии Конного полка поступило 30 гатчинских офицеров-кавалеристов. К марту 1801 года только семеро продолжали службу, в полку оставался один полковник Л. Безобразов (уволен в сентябре 1802 г.). П. Цорн закончил службу генерал-лейтенантом в ноябре 1820 года.

12 офицеров были распределены в лейб Гусарский Казачий полк. Пятеро из них к марту 1801 года оставались на службе; в своих полках служили только двое: генерал-майор А. Болотников - командир лейб Гусарского полка (уволен в ноябре 1801 г.) и ротмистр лейб Казачьего полка (уволен в марте 1804 г.). А. Кологривов (умер в 1825 г.) дослужился до генерала от кавалерии. Из нижних чинов путь от вахмистра до генерал-лейтенанта Донского войска прошёл И.Е. Ефремов - герой Отечественной войны 1812 г., кавалер ордена св. Георгия 3-ей и 4-ой степени, в 1815 г. назначенный командиром лейб-гвардии Казачьего полка.

И, наконец, из 13 офицеров-артиллеристов к марту 1801 г. остались на службе семеро, многие из них сделали блестящую карьеру. Генерал от артиллерии П. Капцевич (умер в 1840 г.) был командиром корпуса внутренней стражи. Генерал-лейтенант И. Гессе (умер в 1816 г.) был комендантом Москвы. Генерал-лейтенант И. Сивере состоял начальником артиллерийских гарнизонов Южного округа (уволен в 1831 г.). Генерал-лейтенант П. Апрелев (умер в 1830 г.) состоял членом Совета военного министра. Генерал-майор Н. Котлубицкий был адъютантом Павла I, позднее Шефом 7-го артиллерийского батальона (уволен в сентябре 1802г.).

Итак, к марту 1801 года в Петербурге оставалось не более 20 офицеров из гатчинских войск: дорога к перевороту была свободна. Хотя события могли развиваться совсем иначе: 39 офицеров стали генералами, и если бы не многочисленные отставки, то в марте 1801 года расклад сил в гвардии и армии был бы другим.

Биографии некоторых гатчинских офицеров помещены в военной энциклопедии под редакцией В.Ф. Новицкого (издание И.Д. Сытина, 1911-1916 гг.). Но самыми известными офицерами гатчинских войск стали, безусловно, А.А. Аракчеев и П.М. Капцевич, чьи портреты висят в Военной галерее героев Отечественной войны 1812 г. в Эрмитаже.